перепост
Сергей Попов
А У НАС ОПЯТЬ ЮБИЛЕЙ, ТЕПЕРЬ УЖЕ ПОЛУВЕКОВОЙ!
50 лет первой дубненской рок-групп – «Фобос».
50 лет первому советскому рок-н-роллу – «Водовоз».
50 лет первому советскому блюзу – «Там, вдали».
Праздничный концерт состоится в Малом зале ДК «Мир», в субботу 23 сентября, в 18.00.
Этот зал выбран потому, что именно там «Фобос» начинал свою карьеру, играя на танцах в 1967-69 годах.
Специально для этого из Венгрии приедет Иштван Ланг, организатор и лидер этой групп, который, фактически, научил нас играть, а меня – сочинять.
Мы, «Алиби», вместе с Иштваном сыграем те песни, которые исполняли полвека назад - как свои, так и каверы западных хитов тех лет, и парочку песен на венгерском.
Как всё это начиналось, я написал несколько лет назад для портала Specialradio.ru, позже эти записки вышли в книге «Музыкальная анатомия поколения независимых». Привожу их с некоторыми сокращениями.
И, конечно, песня о том времени с фото, вызывающими щемящую ностальгию…
«…В январе 1967 года я познакомился, сыном венгерского ученого, работавшего в Дубне. Он играл на гитаре, пел дрожащим голосом Gloria группы Them и имел отличную фонотеку, в которой были свежие записи как западных бит-групп, так и венгерских. Когда мы – Иштван (гитара), я (бас) и Саша Неганов (ударные) – решили собрать бит-группу, которая позже получила название «Фобос», я спросил его: а о чем поют венгерские братья по жанру «Ильешь» и «Метро»? Выяснилось, что о том же самом – о любви. Так я пришел к выводу, что главная тема рок-н-ролла – отношения между мужчиной и женщиной.
В июне 1967, когда наша группа, уже имевшая за спиной несколько выступлений, в очередной раз собралась на очередную репетицию, наш соло-гитарист Валя Смирнов показал нам простенькую композицию в ре-мажоре на три аккорда. Ее мелодическая часть была довольно смутной, сам Валя хотел сделать медленную «инструменталку», в которой он мог бы от души «попилить» соляки на танцах.
Не помню, кто подал идею первым, но, в результате, мы решили, что Валина трехходовка должна стать песней. Осталось только выбрать того, кто напишет текст. Никто за это неблагодарно занятие браться не хотел. И тут кто-то вспомнил, что одно из своих школьных сочинений я ухитрился написать в стихах («4» - за русский, «4» - за раскрытие темы). Но мне никак не хотелось прослыть «стихоплетом», это разрушило бы терпеливо создаваемый мною образ крутого уличного парня, ведь стихи тогда писали исключительно слабаки и «ботаники», а нормальные пацаны играли в футбол, дрались и щупали девчонок.
И тут дипломатичный Иштван начал вкрадчиво убеждать меня, что надо довести дело до конца и сделать первую собственную песню – ведь мы же настоящая бит-группа! А настоящая бит-группа должна сама сочинять, как битлы и роллинги. Он же и подкинул мне основную идею.
В среде битломанов был очень популярен чешский фильм «Старики на уборке хмеля». Во-первых, это была молодежная комедия, во-вторых – там показывали настоящую бит-группу с электрогитарами, а это как-то восполняло в наших воспаленных рок-н-роллом мозгах дефицит визуальной информации. В одном из эпизодов фильма известный тогда чешский певец Карел Готт исполняла песню под названием «Там, куда ветер ходит спать». Иштвану очень нравилось это «там» в начале строки – твердое и емкое. Он предложил использовать эту находку музыкантов из соцлагеря и для нашей песни.
Помучившись несколько дней, я все же написал текст, первая строка которого звучала так: «Там вдали, где небо падает…» Песню так и назвали - «Там, вдали» - и она закрепилась в нашем репертуаре, мы играем её до сих пор. А чтобы потрафить Вале, с которого все и началось, ему дали возможность посолировать в начале, середине и конце композиции.
Конечно, совершая этот вынужденный поэтический акт, я не предполагал, что в результате окажусь одним из первых, кто решился на пульсирующий ритм биг-бита наложить некую словесную «слабую долю» – выяснилось это только тогда, когда я уже оказался среди последних бодрствующих могикан эпохи поздних 60-х. А в июне 1967 года я был обычным советским школьником только что закончившим 9-й класс, который не подозревал, что в результате наших общих советско-венгерских усилий получился первый блюз на русском языке. Поэзией как таковой я тогда не интересовался вообще и никогда не выходил в исследованиях ямба и хорея за пределы школьной программы…
…На летние каникулы все разъехались кто куда: Иштван с братом Ешкой, который играл в «Фобосе» на перкуссии, в Венгрию, Саша ушел в туристический поход, Валя уже не помню, куда. Я же отправился в школьный трудовой лагерь, чтобы немного заработать.
Целый месяц мы жили в армейских палатках на берегу реки Дубна, пололи морковь и дергали турнепс, а по вечерам собирались вокруг костра. Было нас человек 50, все после 8-го или 9-го классов, большинство были знакомы и до лагеря: Дубна – город маленький.
У нас было две гитары. Одну привез я, это была переделка из семиструнки, декорированная цветными шариковыми ручками под «полуакустик» и с переклеенным под шесть колков грифом. Буквально месяц назад с помощью Иштвана я выучил полтора десятка аккордов, и мне хотелось закрепить эти хрупкие еще познания: на басу я просто играл те ноты, которые мне показывал Иштван – строго по одной.
Через неделю интенсивной эксплуатации гриф на моей гитаре с хрустом проломил верхнюю панель, и пришлось ее повесить на стену палатки как бесполезный артефакт. Так как только я в лагере немного умел играть на гитаре, вторую семиструнку, привезенную кем-то из запасливых девушек, отдали мне…
…Наша смена подходила к концу, мы провели отличный месяц, я сносно научился играть на гитаре. Мне хотелось как-то запечатлеть произошедшее, и я начал придумывать «Водовоз» (или «Красные штаны», как иногда называют эту песню).
Сюжет лежал прямо передо мной. В буквальном смысле такого персонажа, как «водовоз» у нас в лагере не было. Но была лошадь и телега, на которую мы водружали бочку и ехали в деревню за колодезной питьевой водой. Недалеко располагалось сельское кладбище, где мы иногда бродили. Мой дедушка был участником гражданской войны, а только что (кажется, у Бабеля) я прочитал, что ее героев иногда награждали «красными революционными штанами», к тому же дед хорошо играл на скрипке и обожал оперу. В общем, все образы в песне были близки к реальности, меня окружавшей. Честно сказать, я был довольно равнодушен к собственному опусу, для меня это был лишь женсть благодарности судьбе за отлично проведенное лето. Но вскоре выяснилось, что песня нравится: тем, кто был со мною в лагере, одноклассникам, коллегам по «Фобосу», которые сразу предложили включить ее в репертуар (где она, кстати, до сих пор и пребывает). Окончательно я понял, что написал что-то стоящее, когда «Водовоз» стала исполнять московская бит-группа «Красные дьяволята» - именно они сделали ее по-настоящему популярной.
Потом я слышал много интерпретаций этого, как некоторые считают, «первого рок-н-ролла на русском языке». Приятно также, что он побывал в репертуаре раннего состава «Цветов», где играл лидер и клавишник «дьяволят» Саша Соловьев. Я был в армии, когда мне из Дубны пришло письмо, в котором описывалось выступление этой группы в нашем ДК «Октябрь». Они спели «Водовоз» - и зал встал на уши: все уже знали, что ее автор – их земляк…»
