Игра на понижение / The Big Short (США, 2015, реж. Адам МакКей)
2016-ый дал очень уж позитивный старт. То Лёнчик красиво и задорно мёрз в сугробах, то шайка бандитов и престарелый Джанго играли в избушке в Агату Кристи, то выстрелило кино Адама МакКея, неожиданно сделавшего серьёзное лицо. Но хороший год на этом вдруг закончился, и картина о введении в суть финансового кризиса 2008 года так и осталась самым авантюрным и необычным американским фильмом года. Не стесняясь оставаться аутентичным, выражаясь исключительно на экономическом слэнге, кино остаётся интересным и главное доступным для общего понимания, разъясняя некоторые слишком путанные места на пальцах секс-бомб.
Запретная комната / Forbidden Room (Канада, 2015, реж. Гай Мэддин, Эван Джонсон)
Новое, неожиданно цветное, неповторимое кино канадского режиссёра-ретрограда Гая Мэддина, как сюрреалистический поток сознания, навеянный Бунюэлем, Дали и Павичем, базирующийся на бессознательном состоянии в период сна. Не только лишь «Комната» пыталась совершить поползновения в данной категории, но остальные авторы-визионеры за своими амбициями оказались по итогу голыми королями, как в том анекдоте.
Слишком поздно / Too Late (США, 2015, реж. Дэннис Хаук)
В этом году все торчат от Шейна Блэка, и есть за что, но в его системе координат «Славные парни» всё же кажутся слабоватой работой, и лично мне больше понравилась расхристанная киношка про другого, ищущего пропавшую девушку, детектива в исполнении Джона Хоукса, которого вы могли раньше видеть в роли несчастливого продавца в открывающей сцене «От заката до рассвета» Р. Родригеса. По стилистике это разморённый поддатый нуар с расколотой цепью последовательности, множеством персонажей и собирающимся по ходу, как осколки памяти, сюжетом. Что-то вроде «Врождённого порока» Пола Томаса Андерсона, встречающего Квентина Тарантино, с путешествующей камерой, предпочитающей монтажу длиннющие одинарные дубли. Не идеальное кино, но это, во всяком случае, именно то, что мне хотелось некогда увидеть у Пола "=Автоцензор: Правила форума 2.1. Применение нецензурных слов и выражений на любом языке к участникам любого обсуждения и обсуждаемым темам, угрозы и оскорбления других пользователей.=" Андерсона.
Тряпичный союз (Россия, 2015, реж. Михаил Местецкий)
Дебют мейнстримного сценариста Михаила Местецкого в режиссуре, где он, подобно своим короткометражкам, продолжает спаривание сюрреализма с российским бытом, и на на сей раз удачно заскакивает на территорию буйства молодости. По правде говоря, аналогами «Тряпичного союза» видятся не столько современные молодёжные картины, сколько ностальгические фильмы родом из 90-х авторства Сергея Сельянова («Духов день», «Время печали ещё не пришло») или Дмитрия Месхиева («Американка»), о закадычной дружбе, влиянии школы жизни на становлении характера и взгляде на себя со стороны. Сюда же, впрочем, хорошо вписываются и близкие по духу западные картины «Короли лета», «Почти знаменит» и «Фрэнк». Проглядывающаяся за повествованием ностальгическая нотка не остаётся одной лишь исповедью режиссёра, ведь у многих, наверное, по молодости были свои приключения и тусеры, может и не схожие с долбанутыми героями-радикалами из картины, но навевающие собственную молодецкую дурь. Тем и подкупает, наверное, эта дюже придурковатая, но всё же забавная борьба участников с самими собой, где каждый по итогу столкнётся с собственными демонами.
Коксон / Вопль / Goksung / The Wailing (Южная Корея, 2016, реж. На Хон-джин)
Я как-то в недоумении даже весь год провёл, не найдя ни одного путёвого страшного фильма. Кто пытался соригинальничать, к середине теряли хватку, кто старался плыть по течению… ну, плыли, so what. А корейцы тем временем носом не клевали. Многих знакомых порадовали динамичным зомби-фильмом «Поезд в Пусан», но банк Южная Корея рвёт именно этим забористым винегретом, где пересекаются миры Финчера, Фридкина и Линча, а действие при всей суровости тайминга в 2 с половиной часа почти ни разу не провисает. В финале, правда, вопросов больше, чем ответов, но тем интересней.
