#50
Сообщение
мура » 09 апр 2019, 20:49
Процесс по делу Элли МакГилан начался в два часа дня. Судья требовала перенесения рассмотрения на девять, но это время было признано оскорбляющим права хронотипов вида "сова".
– Мисс МакГилан, – начал адвокат, – правда ли, что первого октября вы сдали профессору Хилтону реферат по теме "Древнегреческие скульптуры"?
Девушка кивнула:
– Именно так. Профессор вернул его неделю спустя с высшей оценкой.
– И что он сказал при этом?
– Он сказал, что я молодец.
В зале ахнули.
– Ограничился ли он этим высказыванием?
– Нет, сэр. Он добавил, что я большая умница.
Раздались гневные восклицания. Мисс МакГилан вытерла слезы носовым платком.
– Большая, – скорбно повторил адвокат. – Профессор Хилтон не только применил формулу доминирования, унизив мою подзащитную! Он не остановился и перед фэтшеймингом. Мисс МакГилан, что вы почувствовали в тот момент?
– Я была совершенно уничтожена.
– Ваша честь, подсудимый грубо нарушил право моей клиентки на гендерную идентичность. Сначала он применил дискриминационный термин "молодец", хотя мисс МакГилан определяет себя как молодессу, а вслед за этим сбил ее полоролевые ориентиры. "УМНИЦА!" Что это, как не буллинг, эйджизм, институциональный сексизм и мизогиния!
Все уставились на профессора, сидящего в железной клетке.
– Нельзя исключать, что он латентный нарцисс! – прогремел адвокат.
Профессор Хилтон нервно погладил лысину.
Судья обернулась к нему.
– Что вы можете сказать в своё оправдание?
– Я был в состоянии аффекта, – твёрдо ответил профессор.
По залу побежали шепотки. Профессор Хилтон выпятил подбородок:
– Работа, которую представила мисс МакГилан, была напичкана фотографиями древнегреческих скульптур, а у меня гимнофобия, ваша честь. При виде Венеры Милосской я потерял сознание.
– Это не помешало вам похвалить реферат, – усмехнулся адвокат.
– В то время я не осознавал глубины нанесённой мне травмы. Но и спустя месяц мне снятся её обрубленные руки. А эти отколотые носы, уши... Насилие, бессмысленное зверство! Было нарушено моё право на стабильность психического состояния. Разве должен я, такой нежный, всё это видеть?
– Но вы ведёте предмет "Культура древней Греции"! – вскричал адвокат.
– Тем ужаснее моя участь!
– Вы свободны в выборе профессии!
– У меня сформировалась болезненная зависимость, – парировал профессор.
– Вы могли лечиться!
– Я и лечусь! Каждый вечер мы с коллегами посещаем паб "Лысая выдра".
– Так вы пьёте?!
Профессор удивленно поднял брови.
– Вы обесцениваете первую ступень моей самостоятельной терапии?
Адвокат пожевал губами.
– В общем, дело ясное, – сказал он наконец. – Изолировать вас от общества – вот задача правосудия.
Судья вперила в него грозный взгляд и привстала.
– Воздержитесь от поспешных заключений! Свидетели подтверждают, что при виде обнаженных девиц подсудимый всегда приходил в возбуждение. Несомненно, мы имеем дело с аффектом. Мисс МакГилан спровоцировала внутренний конфликт в своём преподавателе, а затем нанесла урон его репутации. На месте профессора я бы подала исковое заявление.
Адвокат заволновался.
– Но вы не учитываете прецедента Пронтуса-Копилкиной...
– Критика без запроса? – недобро сощурилась судья.
Адвокат побледнел.
– Вы неправильно меня поняли, ваша честь...
– Намекаете на мой невысокий интеллектуальный уровень?
Адвокат открыл рот и снова закрыл.
– Профессор Хилтон объявляется невиновным! – подытожила судья и с удовольствием стукнула молотком по дощечке.
Когда все разошлись, она обернулась к секретарю.
– Кто у нас дальше, Генри?
– Минуточку... Ага, вот. Бенедикт Кэмбербэтч. Актёр, пятьдесят восемь лет.
– Господи! А с ним-то что?
– Он подает в суд на паб "Лысая выдра" как на публично оскорбляющий его возрастные и физиологические особенности.
Судья задумалась.
– Лысая... хм... выдра... М-да. Знаете, принесите-ка мне пинту эля из этого бара, Генри. Недолго ему осталось.
