Литературная страничка

[truvo]

Olg@ - уважаю и разделяю. castro - радует. мура - неразборчив стал, ворует уже всякий бред... На Пугачеву, конечно, мне глубоко фиолетово, но всё равно бред по форме... (это был анонс: сейчас с ответом должен выступить мура )

[Петечка]

это был анонс: сейчас с ответом должен выступить мура )

он не сможет Вам ответить сейчас. стыдитесь Труво

[maxxx]

Че с ним?

[Петечка]

довели до цугундера...детишечки местные..
http://forum.dubna.ru/viewtopic.php?f=7 ... 8&start=50

"Такие дела..." (с)

[мура]

Погожим днём среди заливов мака
Ныряли двое пробуя росу;
Счастливый мальчик и его собака,
Что ковырялась весело в носу.

Курил рассвет, в тумане плыли груши,
Коровка разливала молоко.
Нырял малыш за псом в траву по уши -
В траву нырял не сильно глубоко.

На дне друзей встречали буераки,
Но не до раков было пацану
Роса собой пропитывала маки
И, ратекалась смехом по лицу:

Струился смех от пса и от мальчишки-
Счастливей в мире не было двоих:
Друг щекотал товарищу подмышки,
Пес улыбался в ширь до коренных,

Над ними плыли к верх ногами мухи,
Сверчки купали щупальцы в лучах;
Пёс предстовлял, что он сом лапаухий
Лежащий в мака донных кумачах,

Мальчишке то казалсось он медуза,
То он улитка, то анквалонгист
Что чещет рыбе лапоухой пузо,
А та поет красиво как артист:

Про море где ждут маки над волнами,
Где сундуки, и всем всё нипочём,
Богатым где ты будешь, мальчик, с нами.
Конечно будешь нашим королём...

Казалось, что счастливее не будет
Друзей тех двух ныряли, что легко!
Кто хоть бы раз купался в таком чуде
Не сможет жить и дальше без него...
— Эдуард Шляпников , 06.09.2011

[Швейк]

Так будут очередные состязания, али нет?
А то у меня есть что предложить для жюри.

Гусары, молчать!

[мура]

Так будут очередные состязания, али нет?
А то у меня есть что предложить для жюри.

Гусары, молчать!

Дык, призовой фонд предоставить готов. Не вопрос.

Ищеццо модератор темы и организатор судейства. Ау! Но! Ни модератор, ни член жюри, ни спонсор участниками быть не могут. Аксиома.

[Петечка]

Дык, призовой фонд предоставить готов. Не вопрос.

Ищеццо модератор темы и организатор судейства. Ау! Но! Ни модератор, ни член жюри, ни спонсор участниками быть не могут. Аксиома.

а сами не хотите поучаствовать в конкурсе?
может, призовой фонд организовать коллективно? может скинемся форумом?

[мура]

[quote="Петечкаа сами не хотите поучаствовать в конкурсе?
может, призовой фонд организовать коллективно? может скинемся форумом?[/quote]
Только в качестве спонсора. Скидываться не требуется. Только ежели на банкет.

[Петечка]

хочу внести предложение разделить стихи и прозу. как итог: два главных приза. и никаких вторых-третьих-десятых мест. для всех прочих, отличившихся - продолжительные аплодисменты, переходящие в овацию, зрительские симпатии, интенсивные любовные флюиды, признания, кидание в воздух лифчиков и чепчиков, и проч. спецэффекты!

[truvo]

пральна, мура, лучше перебдеть...

[мура]

пральна, мура, лучше перебдеть...

я тебя тоже в другой теме похвалил.

[Поручик]

Гусары, молчать!

молчим'с

[Поручик]

Вот прочел гдето в сети:
У меня зазвонил телефон: -
Кто говорит? - Слон. А
потом позвонили гуси… Эх,
когда же меня отпустит?
(с).
И скреатировал продолжение:

А затем позвонили олени, я
продолжил топтать
пельмени.
Лишь когда
позвонили лоси, понял я-
чегото стряслоси.
Следом, *ля, позвонили
удавы, мне пришлось обувать
говнодавы. Прицепил кобуру
на пузо, потому что звонили
арбузы..
Заказал такси по трубе я,
дозвонился с трудом
гондубеям. Мы летели на
адрес быстро, ведь ондатры
звонили чекистам.
..
Я дознанье с трудом проводил,
потому что какойто =Автоцензор: Правила форума 2.1. Применение нецензурных слов и выражений на любом языке к участникам любого обсуждения и обсуждаемым темам, угрозы и оскорбления других пользователей.= с
колокольни всё время звонил..
...Потихоньку меня отпускает,
вдоль Привоза звенят
трамваи.
Мы стоим у пердящего ЗиЛа,
звонит чтото мне в ухо
=Автоцензор: Правила форума 2.1. Применение нецензурных слов и выражений на любом языке к участникам любого обсуждения и обсуждаемым темам, угрозы и оскорбления других пользователей.= Изменить Удалить nahui.
Не позвонят одни
лишь
свидетели, нету больше такой
добродетели...

[truvo]

силён, да

[мура]

Линор Горалик. Сезон перформансов

Золотым, неимоверно светлым октябрьским днем в галерее «Гараж», посреди ретроспективы Марины Абрамович, приуроченной к биеннале современного искусства, адски ссорятся мальчик и девочка. Ссорятся они в том самом зале, где молодые актеры повторяют многочасовые перформансы Абрамович, посвященные напряженности человеческих контактов. В зале тихо-тихо; медленно ходит, цокая лубутеновскими каблуками, состоявшаяся интеллигенция, старается вчувствоваться в напряженность голой девушки, лежащей в обнимку со скелетом, и в напряженность пары, неподвижно глядящей в глаза друг другу, соприкасаясь вытянутыми указательными пальцами. Мальчик с девочкой в углу зала тоже ссорятся тихо-тихо, инфернальным шепотом. «Я не буду зимовать с твоей мамой! – монотонно повторяет девочка. – Я не буду зимовать с твоей мамой! Я не буду зимовать с твоей мамой! Я не буду зимовать с твоей мамой!..» Мальчик на каждой фразе пытается удержать ее судорожно взлетающие, уклоняющиеся руки. Состоявшийся интеллигент с интересом притормаживает перед ними, состоявшаяся жена состоявшегося интеллигента тихо дергает его за рукав: это не перформанс, ты, провинциальный программист; что ты делал двадцать лет назад в буфете Гнесинки, как меня угораздило, о-боже-мой. «Я не буду зимовать с твоей мамой! – повторяет девочка. – Я не буду зимовать с твоей мамой!» Конечно, это не перформанс, они же шевелятся, эти девочка и мальчик. Но для того, чтобы отличить московской осенью перформанс от неперформанса, нужно хорошенько тут пожить, не одну осень провести. Между летом и зимой вся Москва – перформанс, не нужно никакой биеннале, особенно если погода стоит такая, какая выдалась этой осенью: ровным светом залита наша демонстрационная площадка, золотом дрожат сухие листья декораций, намертво стоит в пробках Садовое кольцо, удачно отделяя, ну, скажем, один тип перформансов от другого типа перформансов. Начало театрального сезона, начало модного сезона, начало телевизионного сезона; начало отопительного сезона, наконец. Все определяется, переопределяется – заново и надолго. Надо встряхнуться, ребята, надо как-то выступить. И Москва выступает.

Вот, скажем, площадка: очередное кафе в таком новом московском стиле, который следовало бы, наверное, назвать «игрушечный ампир», – ну, вы знаете, непременно на пруду, и такие официантки в наколках, котлетки из парной телятинки, пюре обязательно, Утесов, крахмальные скатерти, и обязательно портреты – верно же? – членов Политбюро (нет, не этого, того), и такие счета, знаете, в синих папочках, ну, неважно, какой адрес, Вася, скажи водителю «На прудах»; вот ровно у такого столика, помню, нас в пансионате Андропов на коленочке качал. На этой площадке вечером пятницы под мягкий рокот Утесова две дамы исполняют перформанс: обсуждают, надо ли идти на Millionaire Fair. Всем уже пришло приглашение (одной даме не пришло, но всем пришло, она помалкивает), но кто туда ходит, господи боже? Какие-то химкинские люди. Какие-то телки из Химок. В прошлом году Паша пришел – чисто по приколу, ну интересно же! – ну, пришел, что на нем было? Свитер какой-то, туфли, джинсы, ну как люди ходят? Все – Gucci. A ему охрана говорит: «Вам нельзя». Он говорит: приглашение же! Натурально, Катя, это перформанс на уровне биеннале: он стоит с приглашением перед охранниками, представляешь? И Паше – Паше! – говорят: «Вам нельзя». И так свитер его окидывают взглядом. Мы оборжались потом, Катя. Представляешь? – Катя представляет, Кате не пришло приглашение, она много чего себе представляет, но перформанс есть перформанс, Катя: ха-ха. Мы не пойдем на Millionaire Fair. Да никто не пойдет.

Зато буквально за углом, на другой площадке – то есть в интерьерах неувядающего полуподвального кафе, где состоявшаяся либеральная интеллигенция по воскресеньям ест демократичные спагетти под радостный визг детского утренника, – читают свежий номер «Большого города» с протестной ярко-желтой обложкой. Прямо на обложке написано «Хватит!» и еще много важных слов. «Отправьте обоих в отставку!» Внутри бланки заявлений в прокуратуру – освободите того, этого, разных незаконно сидящих людей. Ничего не надо делать: подпиши и отправь, всё. Это очень своевременно: ну реально, город в таком состоянии, мы их ненавидим же уже, нас же уже трясет; вы чувствуете, что в городе уже прямо ходит какая-то такая энергия? Мы чувствуем. У нас уже даже есть шутка – мол, они, кажется, специально кого-то наняли, чтобы каждый день делать нам стыдно за страну. Хорошая, многослойная шутка. Кому «нам»? Ну нам, вам. Нам. Нам, читателям этого отличного либерального издания, посетителям демократичного полуподвала с железными чайниками и интеллигентными детскими утренниками. Исполняется групповой перформанс «Мы отправим эти письма»; кто «мы»? Ну мы, вы; мы, возмущенные граждане. Письма никто не отправит, в отставку никто никого не отправит, но цель группового перформанса – она же всегда не в том, о чем идет речь; она в создании вот этой синергии, этой атмосферы единства, в ощущении, что есть люди, которые понимают, о чем это ты тут. Которым, например, тоже стыдно каждый день. И в этом смысле перформанс проходит отлично: вот летом, как все разъедутся, так сразу кажется, что ты один перед лицом этого ужаса, как… Как Грибоедов. А к октябрю, как все съедутся обратно, так сразу кажется, что – нет, ты не один перед лицом этого ужаса. Ты среди друзей, как… (Ну, все же скромные, говорят: «Как Пущин».) Тут из напрудного кафе в полуподвальное кафе приходят дамы, которые не хотят идти на Millionaire Fair, ой, Катька, Лена, вы уже видели «Большой город»? Дамы в восторге, они обязательно отправят эти письма. Есть еще свои люди в этом блядском городе, только ради этого ощущения осенью возвращаешься в этот город, подавив в себе летние загородные, замкадные, заграничные сомненья. Тут визжащие интеллигентные дети прибегают с утренника, умненькие мордочки в полезном фруктовом соке. Бунечка, ты хочешь идти на керамику? Все же опять пооткрывалось к осени: детская керамика, детская йога, детская история русского стиха, все это. Бунечку взяли в художественную школу при Пушкинском музее. А Гогосю взяли еще в прошлом году, Гогося очень талантливый, прямо на уровне биеннале. Гогося две недели назад был в Рязани у бабушки, так он там на выставке Никаса Сафронова огляделся и сразу громко сказал: «Гадость!». Тут исполняется групповой перформанс «А что еще мог сказать приличный ребенок?». Вот только ради этого стоит после лета привозить детей обратно в этот блядский город: тут есть среда. Бунечка, Гогося, хотите подписать протестные письма? Конечно, они хотят. Отличный перформанс, мы завтра все отправим.

Заканчивается воскресенье, наступает октябрьский понедельник, мокрый и холодный; Медведев едет на журфак, город встает намертво, как если бы у него вообще не было колес. Млеющие от раздражения московские водители флешмобят с мобильников в Twitter, придумывают веселые хэштэги. Это удивительное зрелище: сотни человек, уткнувшихся в телефоны на переднем сиденье своих автомобилей, ни одна пара рук не лежит на руле – все на клавиатуре. Привычные к московским пробкам собаки бегают по проезжей части Нового Арбата, как по глухому спальному двору. Все это фотографируют осенние туристы, сильно отличающиеся от туристов летних: летний турист – нервный, потный, торопливый, он хочет на речку, он хочет арбуза, он хочет на корабликах кататься, пока не закрыт сезон. Осенний турист – вялый, промокший, медлительный, у него поздний отпуск, ему нужно зимнего пальта, он хочет в ГУМ, в музей и посмотреть на новый памятник И. Бродскому. У памятника Бродскому свой перформанс: какой-то региональный телеканал снимает детей, тарабанящих наизусть «Кораблик». «Еще раз! – кричит оператор. – Не надо про пьяниц! Другое там есть что-нибудь?» Осенний турист очень доволен, пишет про это в Twitter, друзья из Томска отвечают ему с тоской: «Найди у нас еще такого ребенка!» Среда, среда.

В огромном, пустом и гулком, как хорошо оциклеванная питерская подворотня, торговом центре Afimall, «крупнейшем в Европе», осенний турист снимает на ту же видеокамеру другой перформанс: продвинутые московские подростки обсуждают, надо ли идти на концерт Матисьяху. Сходятся на том, что надо, потому что никто не знает, что такое «Матисьяху». Папы этих продвинутых подростков уже учат иврит – нет, ну иронически, конечно, учат, но реально кое о чем задумываются, опять пошли этой осенью такие разговорчики по Москве, тема такая пошла. На Матисьяху умные отцы отправляют своих деток сами: смотри, Даник, это очень cool бывает, вся эта тема. Прогрессивные подростки пьют кофе «с собой» (наконец этой осенью все научились делать кофе с собой; вы себя чувствуете, как в фильме Вуди Аллена? Мы чувствуем) и демонстрируют осеннему туристу свою осведомленность в столичных делах: громко сожалеют о том, что снесли забор вокруг гостиницы «Россия», а на нем были, между прочим, ценные граффити. Например, написано «МОСКВА!» – и перечеркнуто, а сверху написано «АВОСЬ...», очень круто. На уровне биеннале, реально. Осенний турист мог бы рассказать этим продвинутым подросткам, что в его родном Омске, Брянске, Ижевске на заборе возле городской администрации народ сделал огромное граффити «ЛЮБЛЮ!», вот об этом расскажите папам своим, облегчите их сомнения, – но кто его, осеннего туриста, будет слушать в Москве.

Да и он, турист, хорошо понимает, чем московский перформанс отличается от жизни в Ижевске, Саранске, Курске, – и помалкивает. Помалкивает, пытаясь найти хоть что-нибудь, руководствуясь свежеустановленными нарядными указателями, совпадающими с реальностью на плюс-минус тридцать градусов. Помалкивает, осматривая выставку «Русские стулья» в торговом центре «Цветной» («Вот эта длинная скамья с тремя спинками называется “Первый ряд”, а не “Одной жопой…”», – снисходительно говорит очкастая девочка, проводящая перед своим мальчиком перформанс «Вряд ли ты меня достоин»). Помалкивает, слушая экскурсовода в литературном музее, пожилую даму в ярко-зеленой водолазке времен его, туриста, юности, дающую группе сольное выступление «Зато я душу отдала культуре» («В дальнейшем судьба Жуковского сложилась светло – он стал современником Пушкина…»). Он помалкивает, осенний турист, – и все снимает на видеокамеру. Еще не наступит ноябрь, а Москва уже забудет про свою арт-лихорадку, про все эти перформансы на уровне биеннале, исполняемые в галереях, кафе, магазинах, детских садах; выдохнется, вымотается, накроется снегом и ляжет зимовать. А в Тамбов, Ростов, Ржев уедет снятое осенним туристом черно-белое видео; будет порезано на кусочки, переложено фотографиями неправильных указателей, отрывками речитативов Матисьяху, кусками протестных писем, репродукциями гогосиных гениальных картин, отрицающих существование Никаса Сафронова. Получит название: «Москва. Перформанс» и приедет два октября спустя обратно – на новую биеннале. Господи, когда это все было? – Два года назад, Катя. – Нереально. Ты мне скажи, вы пойдете на Millionaire Fair? – Господь с тобой, нет, конечно. Никто не пойдет.

[CNN]

Максим Кантор. Медленный огонь. пьеса (только что...)
http://www.polit.ru/article/2011/11/11/fire/

ВЕРЗИЛОВ. Простите, не понимаю… У моей жены не было оснований для беспокойства…

КОБЫЛЯЦКАЯ. А сейчас, наверное, волнуется! Должно быть, в милицию звонит: где мой муж? Куда муж делся? А, может быть, закрылась в спальне и плачет, плачет… Дорогой сервиз разбила…У вас есть дорогой сервиз? Ах, наша женская доля… А когда вы бюджет пилили – это я не для печати! – она не волновалась?

ВЕРЗИЛОВ. Если на то пошло, мои провинности, как и ваши, - смехотворны: никто не жаловался… Вы, журналисты, мастера выдумывать. Кому адюльтер припишут, кому миллионы.

КОБЫЛЯЦКАЯ. Мне адюльтер приписали. Если хотите знать, я погибла из-за своего целомудрия… Рассталась с Зябловым… Случайные встречи… Бесконечная ложь мужчин… Решила удовлетворять себя сама – купила электрический вибратор…Китайская продукция… в первый же вечер – разряд тока…

Входит предприниматель Холодец. Он в трусах, в пижамной куртке, в шлепанцах. Под мышкой держит свою собственную голову – на голове поперек лба пулевые отверстия. Присаживается. Голову держит на коленях. Когда Холодец говорит, голова раскрывает рот.

ХОЛОДЕЦ. Устроились? Предприниматель Леонид Холодец, недвижимость, инвестиции.

ВЕРЗИЛОВ. Позвольте, мне госпожа Кобыляцкая сообщила, что в вас стреляли…

ХОЛОДЕЦ. Шесть пуль…

ВЕРЗИЛОВ. Но про голову ни слова…

КОБЫЛЯЦКАЯ. Просто не успела.

ХОЛОДЕЦ. Сначала шмальнули из автомата, а потом, для верности, гранатой. Водителя вообще на куски разорвало – интересно, как его здесь собирали. Чертежей-то нет…

КОБЫЛЯЦКАЯ. Почему обязательно здесь? Возможно, ваш водитель в раю.

ХОЛОДЕЦ. Васька – в раю? Сомневаюсь…

ВЕРЗИЛОВ. А за что вас так?

ХОЛОДЕЦ. Если честно, я тоже не всех жалел. Чуть что, клиента - на холодец.

ВЕРЗИЛОВ. На холодец?

ХОЛОДЕЦ. На мелкие части порубим – и холодец варим. И следов никаких. Мы холодец в супермаркеты поставляли.

ВЕРЗИЛОВ. И как?

ХОЛОДЕЦ. Людям нравится. Еще просят.

ВЕРЗИЛОВ. И заказы брали? Случайно, Прохора Семеныча не знаете?

[Olg@]

Синий ветер дует в трубы гулко,
И разносят эхо в переулки,
Эхо умирающих мгновений,
Эхо растворяющейся тени.

И летит по городу ночному
Осенью и листьями влекома
Тихая печаль виолончели,
И скрипят, простужено качели

В скверике продрогшем и забытом.
Городок семи ветрам открытый
Замер в ожидании метели.
...И звучит печаль виолончели.

(Владимир Глотов)

_________________

[Ark]

Алексей Курдиков (1987 год)

Две ноги
на краю тротуара, -
А над ними - сиянье небес!..
И до блеска протертая пара
Полуваленок фирмы "Ленвест". -

И припомнилась пылкая юность.
И окуталась дымкой хмельной
Неуютная, жидкая лунность,
Что куда-то течет подо мной.

Не ходила бы ты на доргу,
Скоротечный конец торопя,
На дороге опасностей много
День и ночь поджидают тебя!

На дороге - большое движенье -
Не спеши же с панели свернуть! -
Сколько добрых и ласковых женщин
На дороге окончили путь!

Там кишат "Москвичи"-людоеды
Среди злых "Жигулей" и "Тойот", -
Коль случайно троллейбус объедет, -
Так трамвай непременно собъет!

Грейдера! Самосвалы-садисты!
И шального такси колесо! -
Полоумные мотоциклисты,
И автобусы - без тормозов! -

НЕ СХОДИ С ТРОТУАРА, РОДНАЯ! -
НЕ СТУПАЙ ПО СТОПАМ БОЛЬШИНСТВА!...... -....
Но молитвам моим не внимая,
Ты шагнула на скользкий асфальт... -

И презрев вековую одышку,
И утратив к трубе интерес,
Я, откинув чугунную крышку,
Храбро бросился на перерез...

Не рыдайте ж теперь, санитары,
Над отрубленной долей моей... -
Две ноги на краю тротуара
Я оставил,
Как память
О НЕЙ!

[мура]

Разбавить унылость ету чОртовую выборную измену только для !

НОСТАЛЬГИЧЕСКОЕ
Автор: orlusha «Брить или не брить — вот, в чём вопрос.»
.................................У.Шекспир, «Гамлет»

Сейчас Вас попрошу определяться я,
Вопрос мой весел, честен и не пуст:
Нужна ли нам, мужчинам, эпиляция
Девчачьих нижних вертикальных уст?

Года бегут, сменяя дату датою...
Я лично вспоминаю иногда
Года семидесятые, лохматые,
Прекрасные, небритые года.

Скажу сейчас уверенно и просто я:
Я думаю, фигня не в волосах,
И я не променял бы девяностые
На то, что было у моих в трусах.

Другие времена, другие женщины
Подмышки бреют, в сумочке — айпэд,
Но чувства до печального измельчены:
Всё гладенько, а ощущений — нет.

Век двадцать первый. Мы бываем грубыми,
Нам не к лицу про прошлое грустить,
Но если женщин вдруг целуем в губы мы,
То можем мини-усики простить.

* * *
Но помню: был я молодой -
Пи*да ходила с бородой…

[losharik]

Да не уходит унылость-то((

Дмитрий Быков. Неприличное

Сон эротический — услада, дневным добытая трудом. Мне снится, что зачем-то надо с утра пойти в публичный дом. Я человек аполитичный, мне жалко выходного дня — зачем мне, собственно, публичный, здесь типа личный у меня! Но мрачный голос, как из ада, — точней, из адовых руин, — мне заявляет: «Дима, надо. Иначе ты не гражданин». Угроза эта мне знакома, она надежды не сулит. Выходит к нам хозяин дома — угрюмый, странный инвалид: фигура плюшкой, рожа крышкой, тяжелый дух сбивает с ног, одна башка его под мышкой, другая выслужила срок… Визжит народная стихия, как обезумевший койот, а бабы, собственно, такие, что даже дома не встает. Одна стара и в чем-то красном, другая — ссохшийся ранет… примкнуть бы, что ли, к «Несогласным», но гражданин я или нет? И так уж, кажется, рискую, сказав хозяину: хозя… Хозяин, я хочу другую. Он говорит: других нельзя. Я мог себе позволить это, я сам поклонник красоты. Но нету желтого билета у тех, кого приводишь ты.
Я говорю: «Да ну вас к черту! Ужель я волей обделен? Хозяин, можно я испорчу ваш этот розовый талон? Я здесь, мне времени не жалко, но можно я, восстав с колен, на нем не буду ставить галку, а нарисую, скажем, член?» Он отвечает мне: «Земеля, чего ты маешься, простак? Перед тобой талон борделя, член нарисован там и так. Направь себя в родное лоно, край для работы не почат… За порчу этого талона тебя из граждан исключат».
Тогда, почти уже раздетый, дрожа от слабости срамной, я закричал: «Ни с той, ни с этой!» — «Что ж, — молвил он, — тогда со мной».
Он засмеялся, как хабалка, и распахнул свое пальто. «Но ты мужик», — я пискнул жалко. «Ну да, — ответил он. — И что? Хочу заметить, шуток кроме, хотя и несколько грубя, уж если ты в публичном доме, отъюзать могут и тебя. Ты отвергал мои подачки, ты распугал моих фемин, — короче, живо на карачки, иначе ты не гражданин». Не видя силы для отказа, я морщил потное чело, — скажи, а кроме садо-мазо у вас тут нету ничего? Но он сказал, не пряча взгляда: «Какой маньяк, едрена вошь! Допустим, есть простое садо, нацисты есть, нацистов хош? Все остальное много хуже-с, цивилизован я один. Да, ужас. Но не ужас-ужас. Вставайте в позу, гражданин. И так уж время я потратил, с тобой болтая, пустозвон».
Все это только сон, читатель. Но жизнь ведь тоже — только сон. И он ведет меня, как шлюху, в одну из розовых кабин, и мне опять не хватит духу сказать, что я не гражданин.

[мура]

Ир, ну ево нафиг, про выборы ещё и здесь, а?

[losharik]

молчу((

[Olg@]

"Он хороший!" - говорит Алёна. И дальше я слушаю не очень внимательно. Потому что подобная фраза в начале рассказа о мужчине - это диагноз отношений. Сейчас она перечислит остальные его достоинства, после чего прозвучит то самое "но". Разными словами, но всегда одно и то же.
Потому что любимых мужчин не называют "хорошими". Хорошими называют хороших.

С Алёнкой мы познакомились лет восемь назад в Брюсселе. Красавица Алёна, дочь одного из российских дипломатов, работавших в то время в Бельгии, жутко страдала от отсутствия в Брюсселе славянских мужчин: европейцы с концепцией равноправия полов её категорически не устраивали. Потратив (ради соблюдения приличий) немного времени на ужин, мы отправились в живописный отель на окраине Брюсселя, в котором выдрали у жизни восхитительнейшую ночь с сексом до самого утра, запахом свежескошенной травы и огромной луной на кристалльно чистом небе.

Спустя сутки мы оказались в разных странах, но продолжили общение. Очень скоро Алёна вышла замуж, быстро родила ребёнка и так же быстро развелась с мужем, который позволял себе поднимать на неё руку.

Год (или около того) Алёна адаптировалась к новой жизни и залечивала раны. И я отлично знаю что ей пришлось пережить.
А потом появился он. Взрослый мужчина, способный решить её проблемы. И Алёна заключила ту самую сделку. В обмен на.
И теперь, спустя ещё год, она рассказывает мне о нём, начиная фразу со слов "он хороший".

"Он хороший, - говорит девушка, - он сильный, он очень надёжный, он не закрывает глаза на проблемы. Но не люблю я его. И сказать ему об этом не могу: хочу сделать так чтобы он сам ушёл. А он не уходит".
"Так спровоцируй его на побои! - советую я ей, - Приём конечно грязный, но безотказный. Поднял руку на женщину - всё, встала и ушла со спокойной совестью!"
"Провоцировала. Я и бывшего мужа так провоцировала. Только этот не ударит. И это ещё хуже".

И Алёна сидит в офисе до девяти часов вечера. Потому что ей не хочется идти домой.

Вот она - цена сделки с самим собой.

Почему я не верю в то что из сделки способна вырасти любовь и почему я сторонюсь готовых на сделку женщин? Потому что я не представляю как это - обнимать каждую ночь нелюбимого человека. Ты можешь истрепать свою душу любовными страстями и убедить себя в том, что сделка с кем-то надёжным это как раз то что тебе нужно: тихая гавань в которой можно спокойно прожить жизнь. Только душа не терпит пустоты. Быт устроится, проблемы решатся и в какой-то момент ты поймёшь что жизнь твоя очень далека от того, о чём ты когда-то мечтал. И почувствуешь разочарование. И голод.

И последствия этого могут быть весьма разнообразными. В том числе и весьма разрушительными.
Но об этом я напишу чуть позже.


***************************

Где-то неделю назад, стоя в пробке и опаздывая на встречу, я наблюдал через лобовое стекло довольно трогательную сцену. Мальчик лет десяти учил девочку лет десяти кататься на двухколёсном скейтборде. У неё не получалось, она звонко смеялась (мне даже через стекло было слышно), но он не терял терпения: подавал ей доску, помогал забраться и бережно поддерживал её за руку.

Я не знаю что скажут те, кому сейчас тридцать, но в аналогичном возрасте у нас было не то что не принято дружить с девочками, стрёмно было даже обращаться к ним по имени. И то же самое было у девочек: они обращались к нам только по фамилии. Я не говорю что общения не было вовсе, но оно было весьма своеобразным и вовсе не дружеским. Почему так было я затрудняюсь ответить. Возможно потому что в совке, согласно официальной версии, не было секса, интерес к противоположному полу считался чем-то постыдным, а параграфы о половом воспитании стыдливо пропускались пожилыми преподавателями биологии.

И, по моим ощущениям, под ханжеским прессом оказывались главным образом девочки. Отлично помню диалог двух учителей в магаданской школе: "Зашла в десятый класс: мальчики как мальчики, а девочки - шлюхи через одну!"

В результате подобного воспитания расли зашоренные дети (которые с течением времени превращались во взрослых), подавляющие в себе свои желания и искренне считающие что "норма" - это от сих до сих. А всё что дальше это грязь, мрак и жуткое извращение. Давным давно стёрлось из памяти лицо воспитательницы, поторая в детском саду порола девочек резиновым шлангом за то что они показывали мальчикам "что у них есть" за павильоном на детской площадке, но установка осталась на всю жизнь.

В лучшем случае, ближе к тридцати годам эти повзрослевшие дети наконец-то избавятся от навязанных им рамок, разберутся со своими желаниями и обретут относительную гармонию в постели. В худшем будет как в анекдоте: "Сара, то что мы с тобой тридцать лет принимали за оргазм на самом деле оказалось бронхиальной астмой!"

Однако сейчас выросло совсем другое поколение. Поколение, у которого вместо уёбищных воспитателей был интернет и ответы на все вопросы. Поколение, которое проще относится к сексу. Поколение без шор и запретов, за которым даже я не всегда успеваю.

И если девушка двадцати пяти - двадцати восьми лет предпочтёт сдаться мужчине после соблюдения определённых правил конфетно-букетного периода, то девушка девятнадцати лет вообще не заморачивается по этому поводу.
Девятнадцатилетняя девушка встретит тебя в аэропорту, поедет с тобой в отель, и пока ты будешь мыться в душе, сама разденется и ляжет в кровать. "А поедим мы потом!" - лукаво скажет она, когда ты, изрядно удивлённый, окажешься в комнате.

И тот кто скажет что это распущенность - просто ханжа из ex-USSR.
Они не распущенные. Они просто другие. Они просто знают чего хотят и не желают терять времени на бессмысленные (с их точки зрения) игры.

Потом, попозже, девушка придёт (или не придёт, если не сочтёт нужным) к очевидному выводу что флиртовать, играть, оттягивать кульминацию и растягивать удовольствие намного приятнее чем сразу переходить к делу. Но это будет логичное развитие личности, а не преодоление травм, нанесённых в школе или детском саду.

А ну-ка признавайтесь: кто из вас стоял в углу за то, что в детском саду был замечен за игрой "в доктора"?
Я стоял. Рыдающая партнёрша по игре стояла в соседнем углу и точно так же не понимала за что её стыдят ущербные воспитатели.

(взято здесь http://the-fencer.livejournal.com/ интересно пишет)

[мура]

И если девушка двадцати пяти - двадцати восьми лет предпочтёт сдаться мужчине после соблюдения определённых правил конфетно-букетного периода, то девушка девятнадцати лет вообще не заморачивается по этому поводу.
Девятнадцатилетняя девушка встретит тебя в аэропорту, поедет с тобой в отель, и пока ты будешь мыться в душе, сама разденется и ляжет в кровать. "А поедим мы потом!" - лукаво скажет она, когда ты, изрядно удивлённый, окажешься в комнате.

И тот кто скажет что это распущенность - просто ханжа из ex-USSR.
Они не распущенные. Они просто другие. Они просто знают чего хотят и не желают терять времени на бессмысленные (с их точки зрения) игры.

лошарик. Дядюшка Шу. Прочитал ещё 25 страниц "Блуда и МУДО". Вот скушно всё мне это. Вы , ребяты,мало имели сексу и блуда, имхо-хо. Или много, и вам наново хочеццо. Читаю , и у меня впечатление, что это вы написали. Может у меня планка задрана ( как юбочка у старшеклассницы шаловливым, но прохладным ветром .. ы? я правильно бякнул в тему?), а может я просто импотент и тролль?