lill писал(а):"...практически не осталось специальных людей, которые могут делать дубляж с иного языка. Которые делают русский перевод так, чтобы он совпадал с артикуляцией дениры. "
Из чего сделаны звуки?
Итак, некая киностудия снимает фильм. После того, как заключены договоры с дистрибьюторами в разных странах, фильм надо переводить и дублировать. Кинокомпания присылает материалы в студию дубляжа: это, во-первых, тексты на оригинальном языке, во-вторых — видеоизображение, в-третьих — так называемые «эмени»
(от англ. music and effects, сокращенно — M&E), все звуки за исключением голосов главных героев. У любой фонограммы фильма есть четыре составляющие: диалоги, музыка, синхронные шумы (звуки, которые издают люди — хлопки, топот и т.д.) и несинхронные шумы (пение птиц за кадром, пролет космической тарелки — то, что не записывается, а создается специально). Кинокомпания высылает все, кроме диалогов.
Сначала над текстом работают переводчики, потом — укладчики, которые делают так, чтобы слова совпадали со смыканием губ героев. На этом этапе происходит частый сбой: если переводчик не учитывает особенностей каждого из языков, то укладчику приходится урезать текст на свой вкус. Насколько литературно образован укладчик — вопрос удачи. После укладки актеры под руководством режиссера звукозаписи проговаривают текст. В конце происходит технический процесс — соединение, или микширование, когда все записанные звуки собирают воедино. Что касается разговоров на заднем фоне, для них есть специальное название: по-русски — «гур-гур», по-английски — walla. Для записи гур-гуров требуется не более десяти-пятнадцати актеров; их голоса потом будут размножены.
Что смешнее, чем комедия?
Как ни парадоксально, к переводу мультфильмов относятся серьезнее. Во-первых, потому что смотреть их будут дети, во-вторых, потому что там очень много шуток — даже больше, чем в комедиях. Переводить шутки нужно особенно изобретательно, непереводимые попросту убирают из текста. Вообще во всем, что касается игры слов, каламбуров, анекдотов, особого правила нет: для каждой ситуации нужно придумывать свое решение. Иногда получается даже смешнее, чем в оригинале, иногда — просто логический провал.
С музыкой тоже надо быть изобретательными: например, в фильме «Астерикс на Олимпийских играх» Брут периодически напевает популярные французские песенки — их заменили на русскую попсу. Так, в какой-то момент он поет: «А на тебе, как на войне».
Смешение языков
Гораздо более трудная ситуация, чем непереводимые шутки, — появление еще одного (помимо оригинального) языка. Зачастую, когда в американском фильме вдруг появляется француз, его речь не переводится вовсе: сюжетом обусловлено, что понимать его не обязательно. Как правило, у нас в таком случае следуют американской логике: оставляют французский. Главный кошмар отечественного переводчика — когда в фильме вдруг появляется русский: по идее, американские зрители не должны его понимать, как и любой другой иностранный язык.
«У нас был прекрасный фильм, где выкрутиться было просто невозможно: в картине американский президент общается с русским, и у каждого свой переводчик, — рассказывает Леонид Драгилев, технический директор студии «Пифагор». — И вот говорит американский президент (по-русски), дальше вступает его переводчик, что должен говорить он — совершенно непонятно. Дальше хуже: русский президент отвечает, и его переводчик должен переводить на английский (который мы должны перевести на русский). Там еще была хитрость, что переводчики переводили не все, то есть мы должны были хоть чего-то не понимать. Еще, помните, фильм “Терминал”: там у Тома Хэнкса был соотечественник, которого задержали на таможне. Хэнкса вызвали переводить, и они говорили между собой по-русски. В итоге мы все это озвучили на болгарском. Часто еще на украинский меняют (особенно когда в фильме появляется русская мафия). Но что украинцы делают в таких случаях — ума не приложу».
Слова без слов
Иногда в попытках добиться эффекта полного присутствия в фильме переводят все попадающие в кадр надписи (вплоть до газетных заголовков). Это, опять же, вопрос бюджета: графика стоит больших денег. В таком случае делается так называемая textless, графика без букв, куда постфактум накладывают надписи на всех языках — этим занимается производитель фильма. Иногда такое решение — инициатива соотечественников. Так, например, вышло с фильмом «Скотт Пилигрим против всех»: прокатчики решили перевести все появляющиеся на экране «комиксные» надписи.
Потеря голоса
Героев мультфильмов рисуют со знаменитых актеров — это практика не новая (наш Винни-Пух тоже был срисован с Леонова). В итоге появляется Эбенезер Скрудж, который выглядит, как Джим Керри, и говорит его голосом, — о чем русским зрителям никак не догадаться. Потерю голливудской звезды иногда пытаются компенсировать голосами местных селебритиз — выходит то плохо, то хорошо. Приглашенным знаменитостям (а решение кого приглашать — исключительно за прокатчиками) сами студии звукозаписи порой не рады: некоторые просто не в состоянии адекватно прочитать текст.
Актер озвучания — самостоятельная профессия, и далеко не все (независимо от степени популярности) обладают соответствующим талантом. «Бывают полные завалы: Сергей Светлаков, например, совершенно изуродовал “Затерянный мир”, — рассказывает Петр Иващенко, актер озвучивания и один из создателей продюсерской компании Fisher-Glanz. — “Живую сталь” среди прочих озвучивали Филипп Киркоров и Ваня Охлобыстин. Охлобыстин отлично вошел в роль, там какой-то перекошенный панк — они совпали. А вот Киркоров должен был озвучивать крутого ковбоя, но это же Киркоров — поэтому получилось вдвойне убого. “Планету обезьян” у нас тоже совершенно испортили, потому что Джеймса Франко озвучил Чадов: непонятно, почему ученый разговаривает как гопник?
По логике прокатчиков, народ у нас быдло: ну почему какая-нибудь певица Ёлка озвучивает Красную Шапочку — кто она вообще? А режиссировать звезд невозможно — одни претензии. Ну как режиссировать Собчак, как на нее наорешь? Попала в начало и в конец — и то слава Богу. Причем, что интересно, никем не доказано, что фильм получает больше прибыли от того или иного имени на афише.
Была такая история: Ширвиндта попросили записать аудиокнигу. Спустя двадцать минут он сказал, что у него не выходит, и ушел, не взяв денег: “Вон у вас мальчик, так он все гениально делает, я так не смогу”, — “мальчиком” был Владимир Зайцев. Удивительно, что другие люди, понимая, что у них выходит чудовищно, так не поступают».
Хромые лошадки
С появлением новых технологий голос каждого актера стали записывать отдельно, и это история неоднозначная. С одной стороны, раньше, когда актеры вместе собирались и долго репетировали, диалог получался более живым. Когда актер один — другое дело, не каждый может, стоя в одиночестве, делать вид, что он с кем-то общается. Однако новые технологии позволяют ускорить процесс: в Советском Союзе только на репетицию тратился месяц, а сегодня некоторые фильмы успевают продублировать за пять дней. «Тогда действительно одну и ту же сцену могли писать целый день, — продолжает Иващенко. — Самый любимый актер у всех был тот, кто не попадал в текст вообще — “хромая лошадка”: работали до тех пор, пока все не попадут, а оплата была посуточной, соответственно, “хромая лошадка” растягивала процесс на два месяца, так что все выходили с пачками денег».
Как правило, крупные кинокомпании сотрудничают с определенными студиями: с «Невой», «Пифагором», «Мосфильмом». Все мейджоры относятся к переводам крайне серьезно — у компаний «Дисней», «Юниверсал», «Дримворкс», «Парамаунт» всегда есть координаторы, которые занимаются тщательной проверкой качества перевода: делается несколько версий озвучки, каждая из которых отправляется на утверждение.
Степень контроля зависит от серьезности намерений и платежеспособности киностудии. Иногда процесс не контролируется вовсе, и заказчики приходят лишь в самом конце — проверить, что получилось. Самые серьезные присылают своего супервайзера или назначают кого-то на месте — такие заказчики, как правило, относятся к проекту с повышенным вниманием и очень боятся, что что-то украдут. «Нам может прийти картинка, где видны только губы, — делится Леонид Драгилев. — Нашему актеру это особенно приятно, потому что он не может понять даже, какую эмоцию выражает герой. Когда мы переводили “Войну миров”, они нам пришельцев не хотели показывать. Большие премьеры начинают озвучивать до того, как фильм готов полностью, поэтому он может быть вообще не смонтирован, это называется preliminary. Мы сейчас работаем над одним таким проектом: у нас уже было пять вариантов. Как правило, это фильмы с очень большими бюджетами, уровня “Миссия невыполнима”.
Бывают совсем серьезные случаи, когда материал нельзя выносить из студии: переводчик и укладчик приезжают сюда (обычно они работают дома), для работы устанавливают специальный компьютер с заклеенными портами. Вся информация на отдельном диске, который выдается звукорежиссеру из сейфа, а ключи от сейфа к тому же находятся у супервайзера! Бывают и халатные клиенты — халатные до такой степени, что однажды мы переводили с пиратской копии. Но это ужасно неудобно, конечно, там скорости другие, и непонятна половина слов».
Кто переводит?
Винить во всех ошибках переводчиков несправедливо — они лишь действуют (кто-то более, кто-то менее талантливо) в системе дубляжа, которая сама по себе неидеальна. «В принципе, основная причина ошибок — время, — рассказывает Сергей Козин, опытный кинопереводчик, работающий с английским, французским и нидерландским языками. — Сценарий ведь пишется долго, над ним работают сценарист, режиссер, он может вариться годами. А переводят его за неделю — в лучшем случае.
Вообще у меня для вас есть две новости: хорошая и плохая. Плохая — сегодня каждый может стать переводчиком самому себе. Хорошая — это заставляет прокатчиков делать дубляж лучше, чтобы люди приходили в кино, а не скачивали фильмы. Поэтому внимание к переводу растет, соответственно растет и качество. Увы, людей, которые видят разницу между плохим и хорошим переводом не так уж много, и все они смотрят фильмы в оригинале.
Нужно стремиться предельно ответственно относиться ко всем фильмам, будь то мультик или великое произведение искусства. Например, когда я работал над “Внутренней империей” Линча — это было очень интенсивно, я то и дело возвращался назад, сравнивал, все ли на своих местах. Но в попсовых фильмах тоже важна качественная работа и тоже важен подбор слов, просто они там немного иначе, конечно, звучат.
Ругаются на переводчиков постоянно, даже когда не знают, как звучит оригинал. У меня недавно был такой случай с фильмом “Пол”: примерная героиня Кристен Уиг, воспитанная в очень религиозной семье, знакомится с инопланетянином — жутким матершинником — и начинает вслед за ним ругаться. Но ругаться она не умеет, поэтому плохие слова придумывает сама — такого мата в природе просто не существует. Как в анекдоте про пионера, которого ловят и заставляют сказать матом, и он орет: “Лифчик!” Потом я читал отзывы: ханжеский, мол, дубляж — нету мата.
Иногда придираются к ошибкам, которые и не ошибки на самом деле. Например, в одной из новелл фильма “Париж, я тебя люблю” героиня приходит на кладбище, находит могилу Сартра, а там написано: “Здесь лежат Сартр и Симона де Бовуар”. Героиня не знает, кто такая Симона де Бовуар, и читает ее имя как “Симон Боливар” (а там еще сказано, что они любили друг друга, похоронены вместе). Героиня, переварив информацию, думает: ну, Париж, французы — что с них взять? Естественно, потом было множество возмущенных отзывов о том, что переводчики идиоты и не знают разницы между Бовуар и Боливаром».
Так в чем проблема?
Над дубляжом всех значимых фильмов сейчас работают профессиональные студии с грамотными сотрудниками и современной техникой, которые, кстати, с таким же успехом работают и над субтитрами. Проблема не в самом способе перевода, а скорее в том, что для 90% фильмов, которые к нам привозят и показывают на больших экранах, дубляж — лучший и единственно приемлемый способ перевода. Субтитры разрушают развлекательный поп-корновый элемент. Конечно, остаются фильмы, дублировать которые бессмысленно, но популярность дубляжа — выбор большинства. Искусство, как известно, нужно меньшинству, соответственно и субтитры в минусе. Однако в стране они понемногу приживаются, пусть и с черепашьей скоростью. «Люди ходят на субтитры, конечно, но прокатчики мыслят другими категориями, им нужны большие деньги, а таких на субтитрах не соберешь, — комментирует Сергей Козин. — У нас очень низкая культура смотрения кино, мы ведь практически все советское время были от него отрезаны. Нет привычки смотреть кино вдумчиво, внимательно. Нужно отключить голову — люди идут на развлекательный фильм. Не всем же Триера смотреть».
Надежда Котова, генеральный директор арт-объединения Cool Connections и программный директор кинотеатра «35 мм», настроена более позитивно: «Субтитры — лучший способ перевода кино (голос, тембр, интонации актера — это незаменимая часть фильма). Даже прекрасно сделанный дубляж влияет на восприятие. Для фильмов, выходящих в прокат, титры делают прокатчики (тут мы не можем повлиять на качество). Для фестивальных показов мы стараемся привлекать своих переводчиков, если есть возможность, хотя вот фильмы фестиваля корейского кино K-Motions переводились с английских диалоговых листов, а потом перепроверялись нашими редакторами.
Аудитория наших показов ежегодно растет. Многие из тех, кто относился к субтитрам скептически, попробовав однажды все-таки посмотреть фильм с субтитрами, возвращались снова: стереотип о том, что в этом формате невозможно насладиться кино, исчезает через десять минут. Был такой случай в “35 мм”: во время показа “Бесславных ублюдков” один из зрителей, громко выругавшись: что, мол, я так весь фильм читать буду? — направился к выходу. Дошел до конца ряда (при этом поглядывая на экран), замер, чтобы досмотреть сцену и, одумавшись, вернулся на свое место — решил остаться».
Так что не надо обольщаться по поводу историчности документального кино. Одни и те же документы можно трактовать очень по-разному... 
